Театральные эксперименты Роберта Уилсона
Роберт Уилсон (англ. Robert Wilson, 4 октября 1941, Уэйко, Техас) — американский театральный режиссёр, сценограф и драматург, один из крупнейших представителей театрального авангарда конца ХХ — начала XXI века.
Учился искусству и архитектуре в Институте Пратта в США и Европе. Первые спектакли показал в Нью-Йорке в 1969, но успех и известность пришли к нему после постановки «Взгляд глухого» в Париже (1971), о которой Луи Арагон сказал, что увидел на сцене то, о чём сюрреалисты мечтали на заре движения, но что осуществилось позднее и пошло гораздо дальше.
С 1992 года Уилсон руководит созданной им театральной академией Уотермилл-Центр на Лонг-Айленд.
Уилсон ставит европейскую классику и авангардную драму, нередко сочиняет материал для постановок сам. Помимо постоянных экспериментов с текстами (включая отказ от слова), телом актёров и сценографией, особенно — световым решением спектакля, постановки Уилсона отличаются необычной продолжительностью: «Жизнь и эпоха Иосифа Сталина» (1973) длилась 12 часов, KA MOUNTain and GUARDenia Terrace (1972) — 7 дней.
В последние годы Уилсон тесно сотрудничает с театром «Берлинер ансамбль», где поставил, в частности, «Трёхгрошовую оперу» Б. Брехта, «Леонс и Лена» по Г. Бюхнеру, «Лулу» Ф. Ведекинда, «Сонеты Шекспира».
После 2004 режиссёр снял для телевизионного канала LAB HD несколько видеофильмов. О нём самом снят в 2006 документальный фильм «Абсолютный Уилсон».
В 2007 году Роберт Уилсон в качестве специального гостя Московской биеннале показал московскому зрителю часть своего проекта «Voom Portraits», в том числе видеопортреты Михаила Барышникова, Стива Бушеми, Бреда Питта, Вайноны Райдер, Изабеллы Росселини, Изабель Юппер и принцессы Каролины.
Важнейшим элементом театра Роберта Уилсона является язык. Артур Холбмерг (профессор в Бранейском Университете) утверждает, что "никто другой в театре не драматизировал таким образом кризис языка, как это совершает гений Роберта Уилсона. Он делает видимым в своих работах, вот почему язык так важен для него. Том Уэйтс, известный автор песен и коллега Р.Уилсона по некоторым театральным постановкам, говорит о Уилсоне следующим образом:
«Слова для Боба похожи на гвозди в кухонном полу, когда темно и Вы босяком. Боб расчищает путь, он может пройти сквозь слова и не пораниться. Боб меняет значение форм слов. В некотором смысле они получают больше смыслов, но иногда он заставляет слова терять смыслы.
Отсутствие языка становится также необходимым для его работы. Он использует шум и тишину. В работе над „Королем Лиром“ Уилсон так описывает необходимость тишины:
Актеры здесь обучены совершенно неправильно. Все, о чем они думают, это как интерпретировать текст. Они беспокоятся о том, как говорить слова, но совершенно ничего не знают о собственном теле. Это можно увидеть по тому как они ходят. Они не понимают веса жеста в пространстве. Хороший актер может управлять залом путем перемещения одного пальца.
Еще один метод для Уилсона заключается в том, что слова могут означать для конкретного человека. В его работе „Я сидел во дворе, когда он появился и я думал, что галлюцинирую“ есть только два персонажа, у каждого из которых один и тот же текст-монолог. Разные аудитории и разные зрители едва могли поверить после просмотра спектакля, что они услышали прослушали один и тот де монолог подряд. Вместо того, чтобы говорить слушателям, что слова означают Уилсон открывает их для интерпретации, указывая на то, что „смыслы не привязаны к словам как лошади“.
Движение — еще один из важнейших инструментов Уилсона. Будучи сам танцором, он видит важность того, каким образом перемещается актер по сцене и те значения, которые может насти движение. Говоря о своей постановке Г.Ибсена „ Когда мы, мёртвые, пробуждаемся “, Уилсон заявляет:
Я придумываю движение до начала работы с текстом. Потом мы прибавляем движение к тексту, соединяем их. Я начинаю с движения, чтобы быть уверенным в его силе, в том, что движение может уверенно существовать само по себе даже без слов.» Движение должно иметь ритм и структуру. Оно не должно копировать текст. Оно должно подкреплять текст, но не иллюстрировать. То, что вы слышите и то, что вы видете это совершенно разные слои. Когда вы их соединяете, получается текстура.
Уилсон озабочен тем, как изображения выявляются на сцене, и все это напрямую связано со светом, который падает на объект. Постановщик света Том Камм, который с ним сотрудничал в «Гражданской войне», описывает это так: «сцена для Уилсона это холст, а свет — краски, он пишет светом». Сам же Уилсон продолжает настаивать, что «Если вы хорошо управляете светом, то можете сделать так, чтобы любое дерьмо выглядело как золото. Я рисую, я строю, пишу светом. Свет — волшебная палочка». Уилсон, несомненно, перфекционист. Постановка света в 15-минутном диалоге в спектакле «Квартет» заняла у него два дня. Такое внимание к деталям несомненно показывает, что свет для него является наиболее важным актером.
